В начале ноября Центр коренных народов Ленинградской области запустил проект по сохранению и развитию шерстяных ремесел вепсов, вожан и ижор «Шерстяной народ». За четыре недели удалось собрать всю сумму в 150 тысяч рублей. На эти деньги бабушки Ленобласти свяжут варежки с вепсcкими и ижорскими узорами и большую часть передадут в городские и сельские музеи. А центр организует передвижную выставку и уроки вязания для жителей деревень.

Директор центра коренных народов Ленинградской области, научный сотрудник Кунсткамеры Ольга Конькова рассказала «Бумаге», как появилась идея «Шерстяного народа», зачем для проекта вяжет 94-летняя бабушка и как участницы ходили в фонды и архивы, чтобы восстановить традиционные узоры.

— Мы очень давно занимались с социальной группой пожилых ингерманландских финок при церкви Святой Марии в Петербурге. Там собирались бабушки, родившиеся в разных деревнях Ленобласти. Летом они живут за городом, а зимой перебираются в Петербург. Когда они собирались у нас [в Центре сохранения коренных народов Ленобласти], волонтеры сначала придумывали разные мастер-классы, устраивали для них концерты народной музыки, а потом постепенно занялись вязанием. Бабушки с удовольствием делали, например, ангелов из шерсти к Пасхе.

Когда мы читали бабушкам лекции по истории коренных народов Ленинградской области, родилась идея заняться возрождением традиционных промыслов, связанных с шерстью. Но не ради денег, а ради идеи возвращения культуры. Они вместе выработали идею [сохранения промыслов], и очень гордятся тем, что сознательно возрождают культуру.

Некоторые бабушки ходили в архивы и фонды, в том числе фонды Финляндии и Эстонии, где сохранились коллекции предметов коренных народов. Были и в Кунсткамере, смотрели вещи на временных выставках Российского этнографического музея, в ижорском, водском музеях. Собрали всё, что можно. Многие вспоминали, как вязали их матери и бабушки. Так родилась идея не просто возрождать, а сделать базовые коллекции традиционных вязаных изделий — носков, рукавиц и перчаток, дизайн которых разработан на базе музейного материала и воспоминаний.

Есть также задумка развивать эту культуру: сочетать узоры, менять цвета, брать, например, узоры из вышивки малочисленных коренных народов. Нельзя же, чтобы эта культура оставалась на уровне конца XIX века — к этим временам относятся первые коллекции с шерстяными вещами.

Сначала мы решили сделать базовые коллекции и передать их государственным музеям с сопроводительными текстами и объяснениями. Потом появилась идея сделать коллекцию для сельских музеев Ленинградской области, чтобы и там люди увидели настоящую вязаную красоту. А потом — сделать передвижную мобильную выставку.

Цель этой выставки — не просто показать традиционное шерстяное искусство, но и продемонстрировать другим людям пожилого возраста, что они могут занимать активную гражданскую позицию. Так появилась идея поездок самих бабушек в деревни, чтобы они рассказывали и показывали [работу с шерстяными вещами] и своим примером побуждали пожилых людей на такую активность.

— Всё началось с того, что летом мы выиграли грант фонда «Активное поколение» на 75 тысяч рублей. Девушки, которые работают в фонде, посоветовали нам [запустить краудфандинговую кампанию] на сайте Planeta.ru: сказали, что так мы соберем еще больше средств и сможем расширить направления работы. Потому что главная проблема — это шерсть, она дорогая, и ее нужно очень много. Причем мы не можем давать шерсть только тем, кто вяжет хорошо. Это неправильно. Если человек хочет поучаствовать в проекте, даже если вяжет не очень хорошо, мы будем его всецело поддерживать. Здесь же не производство.

Мы долго готовили выход на Planeta.ru. Нужно было продумать систему вознаграждений, составить тексты, сделать фотографии. Мы не ожидали [такого результата] (к 5 декабря кампания собрала больше необходимых 150 тысяч — прим. «Бумаги»). Особенно в первые дни, когда сбор шел не очень быстро. Мы надеялись хотя бы немножко набрать.

Но идея о том, что бабушки возрождают культуру, при этом не прося ничего себе, идея пожилого волонтерства привлекла людей. Есть много социальных проектов, где помогают обездоленным, людям с ограниченными возможностями, пожилым. Но здесь другое — люди сами отдают, это совсем другой принцип.

После запуска кампании к нам [регулярно] обращаются: кто-то хочет примкнуть, кто-то заинтересован в покупке вещей, но мы на это пока не идем, потому что наша цель — создание коллекции. Потом, если кто-то из бабушек захочет заработать, то мы будем искать тех, кому нужны эти рукавицы. Но пока мы решили, что работаем только на культуру. Но в этом нет света для бабушек. А важно, что они осознают, что они делают что-то для своих народов.

— Всего у нас около 120 активных участниц, и их количество увеличивается. Примыкают очень многие из деревень, из Кингисеппского, Всеволожского, Гатчинского, Ломоносовского районов. Люди поняли, что они реально могут сделать что-то хорошее.

Практически все активистки — бабушки. Ведь это проект, нацеленный прежде всего на пожилых людей. У женщин — дети, работа. Они бы и рады [поучаствовать], спрашивают [о проекте], но им некогда. Все-таки вязание — кропотливое дело. Тем более не фантазийное, а в соответствии с образцами. И дело же не только в самом вязании. Мы читаем лекции по истории культуры бабушкам, с которыми работаем, чтобы они понимали, что они не просто двигают спицами, а возрождают часть общего культурного пласта.

Средний возраст наших участниц — за 70 лет, я самая молодая — 60 лет. И есть даже бабушки за 90 лет. Например, очень активная Марья Ивановна Сузи, ей 94 года. Она плохо ходит, но тем не менее прекрасно вяжет.

К бабушкам из Ленобласти мы выезжаем сами раз в неделю. Печатаем схемы, привозим шерсть, консультируем, потому что у местного вязания есть своя особенность. Это не только вязание на спицах, но и вязание иглой — старинный способ, который сохранялся для изготовления носков и рукавиц, и вязание крючком. Есть бабушки, которые занимаются изготовлением игрушек из шерсти, и те, кто участвует в проектах по созданию шерстяной одежды. Некоторым высылаем информацию по интернету, но таких мало.

— У коренных народов до сих пор сохраняются традиции не только вязания, но и вышивки шерстью. Это довольно редкая вещь: везде вышивают в основном хлопком и льном. А здесь — шерстяными нитками. И практически весь ижорский и водский костюм ингерманландских финнов вышит шерстью.

Нам понравилась идея шерстяных промыслов, потому что их никто не объединял в единое целое. Одежда — это одно, вышивка — второе, вязание — третье. Но народ раньше не жил в таком разделенном пространстве, он жил в едином пространстве, где всё между собой пересекалось. И нам понравилась идея шерсти как важной [составляющей культуры] нашей местности с холодным климатом. У нас же лен почти не растет, а хлопок тем более. Поэтому для нас исконный материал — шерсть.

Еще одна цель — чтобы люди на нашей территории вязали наше, а не по схемам с китайских сайтов. У нас есть своя культура, свои орнаменты, свое излюбленное сочетание цветов — их вырабатывали столетиями, если не тысячелетиями. И очень важно, чтобы это снова стало общим достоянием. Это принадлежит даже не столько народу, сколько земле. Сейчас води осталось несколько десятков человек, ижоры — 266 человек, стало меньше ингерманландских финнов и вепсов. Но мне кажется, это неважно — земля всё равно общая.